Когда психолог консультирует, следует ли он определенному алгоритму, логике построения консультации или действует «по ходу пьесы», реагируя на содержание клиента? Насколько это плановый процесс и какое место занимает в психологическом консультировании импровизация?
Когда я задумалась об этом, мне на ум пришло высказывание одного джазового музыканта: «Импровизировать может позволить себе только тот, кто в совершенстве научился играть по правилам». По его мнению, чтобы создать что-то неожиданное, новаторское, нужно потратить тысячи часов, оттачивая исполнительский навык, играя чужие произведения, усваивая строгие законы музыкальной формы. Нужно прекрасно знать классические примеры, вчувствоваться в то, что такое хорошо и что такое плохо, и только после того, как эти прекрасные образцы прорастут в тебе, можно позволить себе решиться на импровизацию. Любой, кто учился в музыкальной школе, помнит, сколько лет нужно играть по чужим нотам, прежде чем мы научимся настолько свободно чувствовать себя в процессе исполнения, что в каком-то такте уже можем отойти от написанного. Мы можем поиграть с ритмом, добавить трель и ощутить, что «я художник, я так вижу». Так импровизация становится вершиной именно исполнительского мастерства.
Можно ли эту логику применить к психологии?
Выходим ли мы к клиенту, держа в уме best practices – прекрасные примеры того, как авторитетный психолог или коллега удачно обошелся с той или иной клиентской ситуацией или запросом? Насколько эти чужие образцы помогают или мешают нам? Очевидно, что даже за одинаково звучащим клиентским запросом или ситуацией стоят очень разные люди – со своим темпераментом, характером, мировоззрением, и маловероятно, что они одинаково среагируют даже на «проверенную и надежную» интервенцию. А значит, нужно быть готовым к импровизации.
Во время обучения, перед тем как выйти работать на телефонную горячую линию, мы слушали, как работают другие консультанты, анализировали, обсуждали и делали важные для себя выводы. Бывало и так, что мы, психологи, в этих выводах не сходились. И самым ценным для меня было то, что нам не говорили однозначно: «вот так правильно, а так – неправильно», не предлагали консультировать в рамках формализованных алгоритмов и схем (хотя, безусловно, для ряда ситуаций они есть, и мы ими руководствуемся). Преобладает высокая степень доверия к личному ощущению консультанта «здесь и сейчас», к тому, какую интервенцию выбирает лично он в процессе непосредственного взаимодействия с абонентом. Когда происходит разговор двух людей, степень непредсказуемости возрастает, пространство для импровизации расширяется. Стоит ли говорить, что все наши импровизации страхуются супервизиями – индивидуальными и групповыми, а также внешним профессиональным опытом и образованием.
Здесь снова хочется вернуться к музыкальной сфере и провести еще одну параллель. Или, скорее, перпендикуляр. В музыке всё или почти всё зависит от самого музыканта. Его успех напрямую связан с его собственными усилиями и личностными факторами. В консультировании же танго танцуют двое. И даже если психолог прекрасно владеет всеми нужными навыками, первую скрипку играет клиент. На его запрос мы ориентируемся, за ним мы идем, в его восприятие ситуации мы стараемся вникнуть и помочь ему освоиться в ней. Таким образом, импровизация в телефонном консультировании отличается высочайшей степенью непредсказуемости.
По одному из определений импровизация — это создание произведения в процессе его исполнения. Когда мы, консультанты телефонной горячей линии, снимаем трубку, мы не знаем, с кем мы сейчас будем создавать наше произведение, каков его класс игры, какое произведение он хочет исполнить и даже сколько оно продлится, один час или десять минут. Образно говоря, мы подходим к роялю с незнакомым нам человеком, садимся и начинаем импровизировать дуэтом в четыре руки.
А с чем же мы импровизируем?
Музыканту-виртуозу доступны ровно те же семь нот, что и начинающему исполнителю. Достигнув мастерства, он не выходит на уровень, где ему выдают новые, секретные ноты. Это всё те же семь нот, то же количество строительных кубиков. Всё дело в том, как мастер распоряжается имеющимся материалом, что способен из него создать. Мы, консультанты, тоже имеем свои «кубики» – активное слушание, вопросы, отражение, интерпретация, эмпатическая конфронтация и другие. И мы точно так же, как и музыканты, создаем произведения с внутренней структурой, правилами и логикой, пусть даже в условиях непредсказуемости.
В первые минуты мы чутко вслушиваемся в начальные такты, стараемся определить тональность и темп, выделить основную мелодию и понять, как её развить и поддержать, какую вариацию предложить. И, наверное, самое сложное – когда человек на том конце провода не хочет играть ничего, будучи слишком подавлен. А без его нот, без его партии этого чуда совместной импровизации не произойдет.
А вот если абонент звучит, изливает свои мысли и переживания, готов прислушиваться не только к своей мелодии, но и к мелодии консультанта, то в завершение разговора нередко возникает ощущение чуда. Вот оно – сложилось, создалось это волшебство, когда человек нашел ответ на свой вопрос или ему стало легче, или он понял, как ему сыграть следующий такт и нашел для этого силы и вдохновение. В такие минуты чувствуешь себя творцом, ощущаешь, что сейчас вы вместе создали что-то прекрасное. Начиная, вы не знали, что получится из вашего разговора, к чему он приведет. Вы просто импровизировали вместе. И когда импровизация состоялась, когда совместный процесс был плодотворен, это ощущается как чудо настоящего творчества!
Статья подготовлена Светланой Хатуевой, специалистом-психологом Службы «Ясное утро».